Поняв, что современное искусство, это то к чему непосредственно будет относиться любой деятель искусства в нашу и близлежащие декады времени, в обоих направлениях прошлого и будущего, было принято решение научиться видеть смысл в том, “в чем смысла нет” или в чем смысла никто не видит. Ведь смысл всегда есть, он где-то там, под покровом абстракции.

Далее представлен отчет и мысли о выставке “Трансформация Сознания”, студии “Новая Реальность” (активной в период с 1958 по 1991 год).

Элий Белютин (основатель студии “Новая реальность”) и студийцы в Ярославле. 1961 г.

Предисловие.

Предыдущее наше знакомство с современным искусством было не таким смелым как это. Предмет знакомства был незрелым веянием нашей эпохи, никак не идущим под лозунгом: “Мы можем, то, что мало кто может!”. Именно под этим лозунгом можно охарактеризовать творчество студии “Новая реальность”. 

Во времена правления коммунистических партий, художники и артисты подвергались духовным гонениям. Все их творческие результаты подвергались цензуре и жесточайшей фильтрации со стороны ЦК, даже после осознанного отбора композиций самими художниками. На что студия Белютина уехала в Абрамцево устраивать выставки под открытым небом, вдали от цензуры и большого города.

Не зная чего ожидать и как на происходящее реагировать, задокументировать все как следует не получилось, посему данный отчет визуально будет слегка оторван от текста и описанных в нем мыслей. Современное искусство застало меня врасплох, последующие отчеты будут выполнены уже в более опытном исполнении, приношу свои извинения. 

Глава 1. 

Знакомство/адаптация.

Началось все с трансляции во всю стену вида из окна едущей через проселок электрички. На этой же стене было представлено начало экспозиции выставки. Началось для меня все довольно ненапряжно, так что комментировать здесь особо нечего. В момент первого контакта с экспозицией испытывал приятное чувство, его можно охарактеризовать как некое “отсутствие страха неизвестности”. Почему-то даты “1958 — 1991” заранее внушали, что все будет хорошо, хоть и идея абстракции и предвкушение дальнейшего ее непонимания по сути должны были предвзято настроить к просмотру выставки.

 Автор: Вера Преображенская;

Название: “Грустный хипста-Гитлер” (шутка), “В красном стане” 1959 г.

Ничего не поняв, но с полной уверенностью, что впереди меня ждет много интересного, я двинулся дальше из первого зала экспозиции. Там меня ждало просторное помещение усеянное полотнами, которые то висели (без рам прошу заметить), то стояли на полу опираясь о стену. Создавалось впечатление нахождения в реальной выставочной, гаражной мастерской времен действия студии. 

Для меня в понимании изобразительного искусства существуют два критерия: визуальная симпатия к произведению и его название. Данные критерии рождают ассоциативный ряд в голове и позволяют запустить множество процессов, таких как: понятие замысла художника, поиск схожих с авторскими переживаний, осознание принципов использованных в написании произведения и так далее и тому подобное.

Глава 2. 

“Слушайте, а это не так страшно как я думал”.

  Автор: Владимир Грищенко;

Название: “Разлад” 1968 г.

В первой картине попавшей под критерии, а именно представленной выше картине “Разлад” автора Владимира Грищенко, мне сразу увиделась идея истинной любви/дружбы с человеком. Кандинский писал про красный цвет: “Красный цвет, как мы его себе представляем, — безграничный характерно теплый цвет; внутренне он действует, как очень живая, подвижная беспокойная краска, которая, однако, не имеет легкомысленного характера разбрасывающегося на все стороны желтого цвета, и, несмотря на всю энергию и интенсивность, производит определенное впечатление почти целеустремленной, необъятной мощи. В этом кипении и горении — главным образом, внутри себя и очень мало во вне — наличествует так называемая мужская зрелость”.

Таким образом мы начинаем видеть две схожих фигуры, объятых в этот красный цвет, поглощенных и тонущих в этом глубоком беспокойстве, причем они не смотрят друг на друга, одна из фигур как будто бы заступает за другую и рукой пытается повернуть близ стоящую фигуру, но нежелание последней поворачиваться передано ее увеличением перед дальней фигурой. Такая перспектива показывает нам как бы “обидчика” и “обиженного”. Суть картины в том, что разлад это лишь явление, это не бесконечный процесс. Как после заката будет рассвет, так и после разлада будет примирение. Неоспоримая схожесть фигур дает нам заглянуть в будущее, как бы говоря “это лишь мгновение в жизни двух, а жизнь это нескончаемая цепь мгновений”.

Вдохновленный тем, что я наконец что-то понял сам, я сделал пару шагов к следующему полотну, которые надо заметить было огромным. Поскольку идея космоса и отсутствия значения человечества во вселенной всегда меня подкупала, я задался целью понять и что-нибудь найти в данном произведении:

Автор: Валентин Окороков;

Название: “Космос” 1967 г.

Эта картина в одно мгновение научила меня не стесняться по долгу стоять возле полотна. В центре так называемой солнечной системы мы видим нашу планету, которая состоит из красного (кровь, переживания, муки) и голубого (как противопоставляемый красному), белого (рождение), черного (смерть). Так называемые “мрачные” цвета преобладают, здесь действует извечное проклятие художников — видеть мир без “розовых очков” — обреченным, но все же с надеждой на дозу прекрасного. Вокруг “нашей планеты”, написанной и представленной художником как раз в примерное время первого полета в космос (12 апреля 1961 г.), мы видим необъятный и еще не до конца понятый человеком мир, наполненный как мы видим всем тем, что бы хотелось видеть на “нашей планете”. В данном случае краски олицетворяют невероятный масштаб чудес (чувств, эмоций, событий и т.д.) таящихся в космосе. Размер полотна ~5х2м, внушает масштаб впечатлений, полученных художником от еще не понятой и сравнительно новой для подробной детализации темы космоса.

Глава 3. 

“Я нашел себя в абстракции”.

Автор: Ольга Немчинова;

Название: “Фотография на память” 1990 г.

Если коротко, то абстракция по сути — это изображение не изображаемого посредством того, чем обычно не изображают желаемое изображение. Удержав на мгновение эту мысль в голове, глядя на эту картину, мы видим не фотографию двух людей на память, мы видим значение изображаемого момента и людей друг к другу в нем. Два человека красного и оранжевого цвета, красный — как зрелый персонаж, назовем его “учитель”, оранжевый — как предваряющий красному цвет, недозревший персонаж, назовем его “ученик”. Обозначив роли мы отдаляем наш взгляд, видим серый, но при этом значимый фон, реальный фон, но он как бы не интересует персонажей, он не производит на них особых впечатлений, они (персонажи картины) единственные краски в этом мире друг для друга. Красный хочет дозреть оранжевого, даже слегка статно насидая над оранжевым, оранжевый же в свою очередь слегка склонившись стоит близко к красному, стремясь дозреть и несомненно превзойти “учителя”.

Следующую картину к сожалению я не смог сфотографировать, поскольку это была первая картина, в которой я увидел больше чем можно описать в буквальном смысле (да, повествование слегка выбито из хронологической последовательности) и, отходя в думах, даже не допустил мысли сфотографировать полотно. И к сожалению изображение может не передать истинный вид произведения.

Автор: Валентин Окороков;

Название: “Разговор”.

На уже знакомом принципе схожести абстракций, мы видим трех персонажей синей (понимать: глубокой) сущности в ситуации разговора. По резкости изображения мы видим, что это спор или оживленная дискуссия. Итак, три схожих персонажа, имеющих общую глубинную сущность, общее мнение. Резкие мазки в стороны (реплики, мнения) синего, малинового, зеленого и черного цвета у собеседника справа, говорят нам что это беседа со схожим и расхожим мнением, по синим мазкам мы понимаем, что персонажи имеют схожести во мнениях, но все же кардинальные расхожести (малиновые, зеленые мазки), где то совсем граничащие со “смертью” взгляды (черные мазки у персонажа справа). Но в целом они являются как бы звеньями одной цепи, все таки плодами одного древа искусства. Картина описывает впечатлившую автора сцену разговора воспитанников его студии.

Автор: Владислав Зубарев;

Название: “Портрет учителя”.

Назовем данное произведение “завершающим”, так как оно как бы подытоживает наше знакомство со студией “Новая реальность”. Что нам может сказать это неказистое изображение, сомнительно похожее на Элия Белютина? Начнем с того, что напомним, что очень важный инструмент абстракции — это краски. Белый цвет означает — вечность и рождение, темно-синий же, в данном случае граничащий с черным, но не черный — безграничную глубину. И что собственно? А вот что, что сам Элий как вечность и величие, светлый и рождающий новых талантов персонаж, скрыт за маской глубокого мыслителя, темного и строгого учителя. Взгляд в профиль учителя, не обращенная на художника и зрителя речь Элия, дает нам возможность взглянуть на то и понять кем на самом деле является этот человек, учитель, наставник, а для кого то и духовный родитель.

Послесловие.

Весьма рад, что удалось извлечь столько полезного и унести с собой не только фотографии и записи в блокноте, но и полезный и бесценный опыт понимания такого рода творчества. Вывод напрашивается только один: 

Когда ты долго вглядываешься в абстракцию, абстракция начинает вглядываться в тебя.